Неточные совпадения
Отчего по ночам, не надеясь на Захара и Анисью, она просиживала у его постели, не спуская с него глаз, до ранней обедни, а потом, накинув салоп и написав крупными буквами на бумажке: «Илья», бежала в церковь, подавала бумажку в алтарь, помянуть за здравие, потом отходила в угол, бросалась на колени и долго лежала, припав головой
к полу, потом поспешно
шла на
рынок и с боязнью возвращалась домой, взглядывала в дверь и шепотом спрашивала у Анисьи...
Когда судно приставало
к городу и он
шел на
рынок, по — волжскому на базар, по дальним переулкам раздавались крики парней; «Никитушка Ломов
идет, Никитушка Ломов
идет!» и все бежали да улицу, ведущую с пристани
к базару, и толпа народа валила вслед за своим богатырем.
Всем Хитровым
рынком заправляли двое городовых — Рудников и Лохматкин. Только их пудовых кулаков действительно боялась «шпана», а «деловые ребята» были с обоими представителями власти в дружбе и, вернувшись с каторги или бежав из тюрьмы, первым делом
шли к ним на поклон. Тот и другой знали в лицо всех преступников, приглядевшись
к ним за четверть века своей несменяемой службы. Да и никак не скроешься от них: все равно свои донесут, что в такую-то квартиру вернулся такой-то.
Наш рассказ относится именно
к этому периоду,
к первой половине шестидесятых годов, когда Заполье находилось в зените своей
славы, как главный хлебный
рынок и посредник между степью и собственно Россией.
Таким образом, губерния постепенно приводится
к тому томительному однообразию, которое не допускает ни обмена мыслей, ни живой деятельности. Вся она твердит одни и те же подневольные слова, не сознавая их значения и только руководствуясь одним соображением: что эти слова
идут ходко на жизненном
рынке.
Прошло две недели. Квартирный хозяин во время сна отобрал у мужика сапоги в уплату за квартиру… Остальное платье променено на лохмотья, и деньги проедены… Работы не находилось: на
рынке слишком много нанимающихся и слишком мало нанимателей. С квартиры прогнали… Наконец он
пошел просить милостыню и два битых часа тщетно простоял, коченея от холода.
К воротам то и дело подъезжали экипажи, и мимо проходила публика. Но никто ничего не подал.
То ли он делывал, ходя по
рынку и собирая секретно бублики, паляницы, яйца, мак и проч. и проч.! И надобно честь отдать его проворству производить и необыкновенной способности изворачиваться, когда бывал замечен и изобличаем в действиях своих: о, он всегда был прав… Нет, если бы не уродливость его, он
пошел бы далеко,
к чести фамилии Халявских.
— Верьте мне, — говорил ему Усатин перед их уходом из трактира, положа локти на стол, весь распаленный своими новыми планами. — Верьте мне. Ежели у человека, пустившегося в дела, не разовьется личной страсти
к созданию новых и новых
рынков, новых источников богатства, — словом, если он не артист в душе, он или фатально кончит совсем пошлым хищничеством, или забастует — так же
пошло — и будет себе купончики обрезывать.
Не на ветер летят тут деньги, а
идут на како — нибудь новое дело. И жизнь подходила
к рамке. Для такого
рынка такие нужны и ряды, и церкви, и краски на штукатурке, и трактиры, и вывески. Орда и Византия и скопидомная московская Русь глядели тут из каждой старой трещины.
Тения разделяла свое время так, что утром она мыла и чинила носильную ветошь, какая осталась на ее детях после изгнания из дома, и услуживала бабке их, старой и изнеженной Пуплии; потом
шла на
рынок и покупала горсть сухой чечевицы и щетинистого угря, или другую дешевую рыбу, варила ее с луком у варильщика при общем очаге и
к полудню несла эту похлебку в темницу мужу.